Пешка в чужой игре

Рудзак позвонил ему шесть часов спустя.

– В Кай-Чи все еще идет дождь?

– Да.

– Я узнал из новостей, что ты участвуешь в спасательной миссии. Дождь не помешал тебе разыскать шкатулку?

– Не помешал.

– Потому что ты был уверен, что найдешь ее там. Теперь ты наконец уяснил, для чего мне понадобились вещи Чен Ли?

– Чтобы возлагать их на могилы,  – глухо ответил Логан.

– Ты догадлив, Логан. Но твой голос звучит как-то странно,  – с притворной заботливостью спросил Рудзак.  – Я тебя не разбудил?

– Нет.

– Да, конечно. Ты наверняка бодрствовал, лежа в темноте с открытыми глазами, как все те люди, чья совесть нечиста.

– Ты как раз из тех людей, Рудзак.

– Вот уж нет. Я не из того материала. Я не чувствую за собой вины. А вот ты помучаешься и поразмышляешь над тем, почему я разрушил Санта-Камаро, а теперь – Кай-Чи.

– Справляешь по Чен Ли кровавую тризну? Я прав?

– Я был очень рассержен, когда увидел ее могилу. Чен Ли была королевой, а ты похоронил ее, как нищенку. Уход из жизни королевы должен быть отмечен подобающим образом.

– А какая музыка слышна тебе в гибели Санта-Камаро и Кай-Чи?

– Траурная. И я воздвиг для своей возлюбленной два достойных ее памятника. Еще тогда, стоя у ее могилы, я придумал, как это сделать. И чтобы ты, прежде чем умереть от моей руки, долго мучился сознанием своей вины.  – В голосе Рудзака звучало злобное удовлетворение.  – Санта-Камаро идеально подходил для начала, как говорится, «для пробы пера», а вот Кай-Чи – это уже нечто особенное. Чен Ли родилась здесь, и каждое лето мы детьми играли на здешних склонах.

– После ее смерти, когда заработал немного денег, я основал здесь сиротский приют ее имени. Ее имени. Ты знал об этом приюте?

– Конечно. Но неужели ты думал, что это смягчит меня?

– Нет, я на такое не рассчитывал.

– Я не забыл и то, что вы с Чен Ли провели здесь свой медовый месяц. Тем больше было оснований нанести в этом месте второй удар.

– А будет еще и третий? Я считаю, что пятьсот погибших – вполне достаточно, даже для тебя. Когда же наступит конец?

– Еще не скоро. Чен Ли была королевой, и ей должны быть возданы почести.

– Она возненавидела бы тебя за это.  – Логану казалось, что он говорит с душевно больным человеком.

– Ошибаешься. Никогда, ни в земной жизни, ни в загробной, ненависть ко мне не возникла бы в ее сердце. Ты пытался заронить в ней ненависть, но тебе этого не удалось. Она была уже целиком моей, когда вы встретились, и оставалась преданной мне.

– Я не заставлял ее тебя ненавидеть,  – возразил Логан.  – Ты поначалу даже чем-то мне нравился, пока я не обнаружил, какой ты на самом деле мерзавец.

– Ты прятал ее от меня.

– Она умирала, и я не хотел доставлять ей лишние страдания. И она не возражала. К тому времени она уже знала, чего ты добиваешься от нее. И не желала видеть тебя.

– Лжешь. Это все ты… – Рудзак задохнулся от злобы, но взял себя в руки и продолжил ледяным тоном:

– Тебе не удастся вывести меня из равновесия. Я спокоен. Я выигрываю. Проигрываешь ты, Логан. Я оставил тебя в дураках. Ты ведь не ждал, что это будет Кай-Чи. Ты думал, что я зализываю раны в Колумбии, а я включил таймер на взрывателе, как только закончил беседу с тобой.

– Ты прав. Я не ожидал такой мерзости даже от тебя. Но в следующий раз ты меня уже не одурачишь,  – пообещал Логан.

– Не будь таким самоуверенным,  – холодно заметил Рудзак.  – Интересно, зачем ты взял Сару Патрик с собой на Кай-Чи?

– Вернее, она взяла меня с собой. Это ее работа.